Юноша имел удовольствие лицезреть этого заносчивого господина, не более десятка минут, но уже ощущал лютую ненависть к графу и готов был не медля ни минуты отправить его на тот свет, даже если это будет стоит жизни ему самому.
Спокойствие, насмешливый тон и уроки этики, которые так любезно были преподаны этим человеком, а проще говоря, самые обыкновенные насмешки человека, жизнь которого была лишена разнообразия, все это выводило молодого человека из себя, и в тот момент, когда мужчина представился, у гасконца едва не валил пар из ушей.
Шарль знал, что видок у него весьма потрепанный, но предположения графа были столь оскорбительными, что Шарль готов был немедля, ни секунды отправить наглеца к праотцам, даже если его после этого так же отправят на тот свет сопровождающие графа. В том что дуэль, если она состоится, будет не честной юноша ни на секунду не сомневался, уж слишком беспокоились за своего господина люди прибывшие с ним, и, пожалуй, если они сочтут юношу достаточно опасным, то не замедлят вмешаться. И в одиночку Шарлю, будь он хоть сотню раз гасконцем, не выстоять, а значит без ран в лучшем случае, не обойтись. А он еще даже не доехал до Парижа. Но это, черт возьми того стоит! Скорее земля уйдет у него из под ног, чем он стерпит оскорбления!     
Когда настал его черед представиться, что он действительно забыл сделать объятый праведным гневом, гасконец старался говорить как можно более спокойно и уверенно, чтобы голос не дрожал от нескрываемого гнева, и желание высказать то многое, что он думал не пересилило желание научить обидчика обходить гасконцев десятой стороной, и уж тем более ни в коем случае не задевать  их ни словом, ни взглядом.
- Мое имя Шарль д'Артаньян. Надеюсь, что Вы сочтете человека, которому покровительствует сам господин де Тревиль, достойным того чтобы отправить Вас на тот свет! - в доказательство своих слов гасконец вынул единственного туза из рукава, а точнее из нагрудного кармана, который он счел самым безопасным местом для столь ценной для него бумаги - рекомендательного письма к капитану королевских мушкетеров. И вот, это самое письмо, Шарль показал графу на вытянутой руке, не заботясь о том, видит тот написанное или нет, ибо подносить лист ближе к обидчику Шарль считал весьма неразумным. Другая же рука неизменно лежала на эфесе, дабы успеть обнажить шпагу раньше противника, если тот решится принять вызов

Маркиза дала знак кучеру потихоньку трогать.
Нет, молодой дворянин не внял её безмолвной просьбе и продолжил пререкаться с графом. Даже то, что граф, кажется, представился - она уже могла слышать только юношу - не исправило положения. Но вот уже не слышны и его слова - только тон. "Чем же это кончится?" Ей очень хотелось выглянуть, но с минуту она себя сдерживала, не желая поддаваться первому порыву настроения.
- Что же там граф? - и она выглянула, увидев только, как Рошфор то ли резко берет, то ли вырывает у молодого человека что-то ("Письмо?") но потом отдает. Она повернулась к кучеру, повысив голос:
-  Остановитесь в конце улицы.

Отредактировано Маркиза де Комбале (2016-03-26 11:58:24)

Подобное не снилось Шарлю даже в самом кошмарном сне. Письмо, которым он так дорожил и хранил, как зеницу ока, письмо от которого зависело, пожалуй, все его будущее, оказалось в руках этого напыщенного графа, и одному Богу известно, что тот с ним собирается сделать. Как любой нормальный человек, очутившийся в подобной ситуации, юноша рванул к графу, чтобы забрать то, что принадлежит ему, пока письмо еще цело. Но не успел гасконец сократить расстояние между ним и графом, как головорезы, сопровождавшие последнего, моментально переместились поближе, давая понять юноше, что дергаться бессмысленно, и более того весьма опасно для здоровья. Если в честной дуэли у него еще был шанс выйти победителем, то в драке с этими господами ни удача, ни неземное везение не помогут, и даже по самым смелым прикидкам, ничего хорошего из этого не выйдет. Шарль, конечно, был весьма отчаянным молодым человеком, но все же не был безумцем, и поэтому решил ждать. Ждать, закипая от бессильной ярости. Мало того, что этот господин позволил себе насмехаться над ним, так теперь еще и это. И черт возьми, все шло к тому, что произошедшее сойдет с рук обидчику.
То время, что понадобилось Рошфору для знакомства с содержанием письма, показало Шарлю бесконечно долгим, по крайней мере настолько долгим, что он успел обдумать пару-тройку вариантов завершения сегодняшнего приключения. И ни один из них не отличался особым оптимизмом. Но похоже, что все было не так плохо. Граф вернул письмо, разумеется, не без насмешки, но сейчас это было не самым главным. Д'Артаньян облечено выдохнул, когда пальцы коснулись исписанных листов, и чуть расслабил руку, лежавшую все время с начала беседы на эфесе шпаги, и занемевшую от того, с какой силой он сжимал металл, стараясь хоть немного держать себя в руках.
- Сударь, и это Вы смели учить меня манерам? - бумага была бережно, но при этом крайне быстро, отправлена на прежнее место, которое, как надеялся юноша, она покинет только в кабинете господина де Тревиля.   
- Не могу припомнить какое-либо правило хорошего тона, позволяющее вырывать бумаги из рук честного человека. Клянусь, Вы пожалеете об этом, и если не сегодня, то в ближайшем будущем!

Отредактировано Шарль д'Артаньян (2016-04-26 22:49:31)