Наконец-то, Париж! Город куда стремится каждый. Кто в поисках приключений, кто наживы, а кто и в поисках счастья. Юного гасконца, как и многих других манил этот город, но ехал он сюда не много не мало, а за своей мечтой – плащом мушкетера. На удивление, этот город оказался довольно гостеприимным к юному гасконцу. Спустя пару часов хождения по Парижу юноше удалось найти себе слугу, конечно тех денег, что были при гасконце не хватило бы на полноценное жалование Планше, именно так звали шустрого паренька, который согласился за еду, а в будущем за скромную плату прислуживать гасконцу. Шарль нисколько не пожалел о своем выборе, ведь через пару часов совместными усилиями найдена была комнатка на улице Могильщиков. Совсем крошечная, и всего с одной кроватью, но на первое время, а гасконец рассчитывал долго в этих апартаментах не задерживаться,  и этого было вполне достаточно. Осмотрев предоставленную комнатку, Шарль начал разбирать свой скромный скарб, состоящий из шпаги, слуги, рекомендательного письма и целебного бальзама, который дала ему в дорогу матушка. Все вроде бы было на месте. Шпага в ножнах лежала на кровати, рекомендательное письмо лежало в нагрудном кармане, который гасконец постоянно проверял, чтоб убедиться, что письмо не выпало. Планше был тут же, в комнате, и также, как и его хозяин обустраивал себе ночлег, с великим сожаление Шарль понял, что с одеялом ему придется распрощаться до лучших времен – его Планше использовал вместо кровати. А вот бальзама к великому сожалению юноши не оказалось нигде. Некоторые  не сильно расстроились бы из-за подобной потери, но гасконец был не из тех, кто готов расстаться со своим имуществом, пусть даже это рецепт целебного бальзама.
Хорошенько подумав, молодой человек пришел к выводу, что бальзам он мог забыть только на постоялом дворе в Эвре, где он останавливалcя на ночлег. Сказано – сделано. Не успев насладиться воздухом Парижа, д’Артаньян, захватив с собой слугу, отправился в обратный путь, правда не до отчего дома, а только до городка, который успел «похитить» его бальзам..
В город молодые люди прибыли к вечеру. Бальзам Шарль-таки отыскал: он оказался под матрацем, на котором гасконец спал, как и полагается, не мучимый кошмарами. Возвращаться обратно было решено на следующий день. Вечер прошел более чем удачно. Сытный ужин, хорошее вино и игра в карты с каким-то постояльцем, который, к слову, оказался простофилей, и проиграл Шарлю с десяток золотых, что пришлись очень даже кстати, ведь у гасконца деньги долго не задерживались. Отпустив Планше помогать на кухне, д’Артаньян поднялся в комнату, чтобы растянуться на том же матраце, который доставил столько хлопот.
Утро наступило для юноши довольно поздно, но первая мысль, посетившая Шарля, была о том, какой сегодня день. 1 апреля! Неплохо было бы разыграть Планше, но шельмец до сих пор где-то пропадал. Желудок напомнил молодому гасконцу, что неплохо бы было уже и порадовать его чем-нибудь съедобным. А чтобы побаловать капризный орган, нужно было, для начала, отыскать слугу. Чем Шарль и решил заняться. Спустившись вниз, гасконец не обнаружил Планше, но, подойдя к окну, забыл о слуге и о завтраке, потому что картина, представшая его глазам, была намного занимательнее и первого, и второго.
Две женщины с интересом разглядывали ветви дерева. Право, Шарль даже уже сгорал от любопытства. Быть может, кто-нибудь оставил там свой кошелек. Зачем мучиться любопытством, когда можно пойти и все разузнать. Опять же, сказано – сделано.
- Когда две дамы в такой растерянности, я не могу пройти мимо. – Гасконец улыбнулся, обнажив крепкие зубы.  Но сейчас Шарль даже немного пожалел, что со всей пылкостью молодости бросился удовлетворять свое любопытство. Ранее он имел дело только с горничными и субретками. Сейчас перед ним стояли две женщины. Одна как раз и относилась к той категории женщин, опыт общения с которыми имелся у молодого гасконца. А вот вторая…Но отступать было поздно, да и постыдно. – Сударыни, если я могу быть Вам чем-то полезен, то всегда к Вашим услугам. – Пылко произнес Шарль, про себя прикидывая, уж не розыгрыш ли все это. Как-никак день к благоволит к таковым.

Ждать долго не пришлось. Видимо, они с Натали, смотревшие на дерево в думах о кошечке, начали привлекать внимание. Молодой человек, - молодой дворянин, тут же поправила себя Мари-Мадлен, заметив шпагу -  южных кровей и с южным акцентом предложил свою помощь. И это явно благодаря Натали. Ну-ну, юноша, посмотрим, что у Вас выйдет, характер у Натали ой-ой. - мысль промелькнула между делом и сбежала, вытесненная более насущными проблемами.
- Да, сударь, можете... Будьте добры. У нас убежал котенок, залез на дерево и пищит, но видимо, слышим его только мы вдвоем. Если присмотритесь - на третьей большой ветке снизу, она... кошка... серенькая, потому не очень заметна - и прислушаетесь, то поймете, что это не розыгрыш. - Добавила Мария, только теперь заприметив на спинах некоторых горожан бумажных и деревянных рыбок. - Вы не могли бы помочь снять её оттуда или выманить, чтобы она сама перестала бояться и слезла?
Натали же - стройная и крепкая, вечно слегка сердитая девушка - заметила, что молодой человек не один. И поклон тоже не избежал её острых глаз.
- А если вдвоем, сударь, так ещё быстрее выйдет. Только вдвоем-то её тоже не упустите. Мы за этой... кошкой... - служанка сдержалась при маркизе от бранных слов, - ...далеко ездили. - А сама отошла поближе к карете и быстро осмотрела, все ли в порядке. "Кто их знает, кто они. Помочь, помочь, а сами помогут... карету облегчить"

- Не знаю, под какой звездой
Рожден: ни добрый я, ни злой,
Ни всех любимец, ни изгой,*

- Может замолчишь наконец? - проворчал гвардеец, ехавший чуть позади слева, обращаясь к своему соседу - молодому парнишке у которого над верхней губой только-только собирался пушок. Юноша тщетно пытался придать этому недоразумению вид настоящих усов, что, по мнению Рошфора было по меньшей мере бесполезно. Зато отличался веселым нравом, и даже теперь, когда шестерка гвардейцев сопровождала графа в скучнейшей по их мнению поездке - не переставал мурлыкать себе под нос или насвистывать, в надежде повеселить себя, и своих товарищей.

Обычно таких вольностей Рошфор не допускал, но сегодня уж слишком ярко светило солнце, словно стремясь возместить упущенное за слишком хмурый и дождливый март, слишком довольными казались лица прохожих, да и настроение самого графа было на удивление безоблачным. Так что юный Жан ле Бейн, бросив опасливый взгляд в его спину, и убедившись, что он не собирается вмешиваться, и пресекать неуместное веселье - беззаботно ответил соседу полунасмешливым-полупочтительным жестом, и замурлыкал дальше, немилосердно коверкая слова, повидимому считая что в таком виде они больше соответствуют произношению на старинный лад

- С подругой крепок наш союз,
Хоть я ее не видел, плюс
У нас с ней, в общем, разный вкус:
      Я не в упадке:
Бегут нормандец и француз
      Во все лопатки.

- От такой бы и я удрал - фыркнул гвардеец, ехавший следом, второй в правом ряду, прозывавшийся Робер дю Бертуа, настоящий великан, шести с лишним футов ростом, с окорокообразными ручищами и так лихо закрученными усами, что кончик правого уса едва ли не тыкался ему в глаз
- Ты дальше послушай - хмыкнул его сосед. - Там еще продолжение есть. Да с намеками.
- Да неужели? - восхитился великан - Неужели с именами?
- Кабы были имена, тебе они ничего не скажут - фыркнул все тот же "знаток" - узколицый, худощавый Форе, пользовавшийся славой первого сплетника роты - Старина Гийом жил столько веков назад, что от воспеваемых им красоток уж и костей-то не осталось.
- Может и к лучшему - пробубнил Робер, озадаченно прислушиваясь к очередному куплету, гласившему:
Ее не видел я в глаза
И хоть не против, но не за,
Пусть я ни смыслю ни аза,
      Но все в порядке...
И не сдержавшись, возмутился так громко, что заглушил распевавшего Жиля так легко как церковный колокол заглушает блеянье овечки
- Ну ведь бред же? Как такое вообще может быть....
- Господа! - спокойный голос ехавшего во главе кавалькады графа мигом заставил всех умолкнуть, хоть он и не думал повышать голоса. Слишком уж развеселились сопровождающие, и хотя поначалу Рошфор не препятствовал им, но мало-помалу их разговоры перешли из шушуканья в обмен мнениями в полный голос, и это стало утомлять, не говоря о том, что этого не полагалось. - Я был бы вам признателен за несколько минут тишины.

Этого оказалось достаточно. Гвардейцы переглянулись, певун пристыженно умолк.
Рошфор же вновь погрузился в собственные размышления. Поручение Его Высокопреосвященства было сущей синекурой - встретить его любимую племянницу, возвращающуюся из Лиона. И прекрасно зная дорогу, по которой должна была вернуться очаровательная маркиза - граф ехал по ней, заключая временами про себя пари с самим собой - на каком этапе пути они встретят мадам де Комбале и ее сопровождающих.
Шестерка гвардейцев, попарно растянувшись в три ряда неотступно следовала за конем Рошфора. Он охотно обошелся бы без них, но сей почетный караул предназначался не для него а для эскортирования кареты, и обеспечения племяннице кардинала достаточный почет при въезде в столицу. Поэтому лишь умерив не в меру разошедшееся веселье, граф, в сопровождении гвардейцев продолжал свой путь крупной, мерной рысью, вглядываясь в дорогу впереди.

НПС - кошка (просто для хорошего настроенияприкола)
"Этот звук! опасно! Бежать, спасаться!" - Засоня (так прозвал её сбежавший братец) спрыгнула с существа без задних конечностей, нырнула в щелку и прыгнула к ближайшему дереву, забравшись достаточно высоко, чтобы чудовище не достало её. Страшного звука больше не было. А существо без задних лап, точнее оба, стояли внизу и смотрели на неё.
Напрасно Засоня их звала. Если она не могла спуститься, то они, видимо, и подняться не могли. Зато подоспели два человека со всеми положенными лапами, один из которых хотел было её достать. Засоня вцепилась в дерево и зашипела: она пойдет только к тем двум существам без ног, их запахи она уже запомнила.
Запах. Появился новый запах. Еда! Это точно съедобно. Мама это ела. Иногда так пахло её молоко. У второго человека была еда, и он отдал её первому. Чудный запах приблизился. Засоня осторожно повернулась к источнику запаха, грудкой приникла к дереву, задние лапки приготовила для прыжка.

Отредактировано Маркиза де Комбале (2016-02-10 10:53:08)

Карету он увидел еще издалека. А вот и сама маркиза. Только что она делает под этим деревом, да еще с таким вниманием вглядываясь в его крону?
Рошфор жестом остановил гвардейцев, соскочил с коня, и направился к племяннице кардинала, перешагивая через лошадиные яблоки и лужи, весьма смахивающие на конскую мочу, поскольку дождя в предместьях не шло уже более недели. Он подошел к двоим женщинам как раз в тот момент, когда некий юноша спрыгнувший с дерева, протягивал маркизе котенка. Котенок, своей ровной жемчужно-серой шерсткой явно отличавшийся от своих беспризорных собратьев, судя по всему оказался в руках этого юноши не случайно, и не случайно и дама и служанка - как он видел, подъезжая, стояли вглядываясь в дерево. По-видимому это четверолапое принадлежало Мари-Мадлен, и было только что снято с дерева. Брошенный мельком на дерево взгляд углядел в его ветвях и еще одного молодого человека, что заставило графа нахмуриться. Сколько требуется мужчин, чтобы снять котенка с ветки? И кстати как этот котенок там оказался, если дамы ехали в карете? Странная ситуация, не говоря уже о том, что его преосвященство явно не обрадуется столь близкому знакомству своей племянницы с какими-то оборванцами, лазающими по деревьям. Впрочем на бортике фонтана лежали чьи-то плащ и шпага, может кого-то из этих двоих?
Как бы то ни было, это следовало выяснить.
- Мое почтение, маркиза. Рад приветствовать вас. - почтительно произнес Рошфор, отвешивая поклон племяннице кардинала, и выпрямившись, поглядел на юношу повнимательнее. Зря он это сделал, не прикрыв предварительно нос. Запах от рыбьей головы на веревочке, которую тот все еще держал, мог вышибить слезы из глаз и у человека куда более стойкого. Резко очерченное лицо графа перекосилось от омерзения, и он невольно сделал жест, отстраняя Мари-Мадлен от источника сего незабываемого аромата
- Святый боже! Молодой человек - с ума вы спятили что ли, что позволяете себе подходить к знатной даме с такой мерзостью в руках?

Мари чуть не рассмеялась, как в детстве, из-под руки наблюдая за ловлей котенка. Когда слуга - молодой человек назвал его Планше - принес рыбью голову, маркиза чуть сморщилась, но кивнула: "Хорошая мысль. Вряд ли кошек балуют где-то больше, чем у дяди". Задумка и впрямь оказалась удачной, и вскоре молодой дворянин отдавал ей беглянку, измазанная и вонючая мордочка которой всё ещё упрямо поворачивалась в сторону отобраннной рыбы. "Да... над приключениями этой глупышки ещё поразмыслить можно... Убежать от ложной опасности, будучи в самом безопасном месте, бояться сделать то, что тебе свойственно, не доверять спасателю и попасться на сласти". "Сластью" полугнилую рыбью голову можно было назвать с натяжкой, но для кошки это был вполне лакомый кусочек.
Её размышления были прерваны приветствием графа.
- Добрый день, граф! Также рада Вас встретить. - "Про дядю спрошу позже. Похоже, молодые люди уже более чем впечатлены моим титулом". - А на сию мерзость ловили сию беглянку - как видите, у неизбалованной пока ещё кошечки вкусы более простые. Мы остановились, чтобы дать корм лошадям, а чей-то щенок залаял. Эта глупышка испугалась и выбежала, и даже залезла на дерево. А вот слезть уже не сообразила как. Возможно, вместе с Натали мы быстро бы её поймали, но тут уже моя вина: когда мы остановились, я попросила Натали намочить мне полотенце холодной водой, чтобы немножко взбодриться. Так что сей молодой дворянин нас очень выручил. - Последняя фраза маркизы была сопровождена внешне вежливым кивком - может быть, чуть более долгим, чем следовало ожидать - и искренне благодарным взглядом.
Заметив при этом краем глаза мучения со скрытием рыбьей головы от взора графа, молодая женщина повернулась к слуге дворянина:
- Господин... Планше ведь?... да выбросьте Вы её просто, она свою службу уже сослужила. Только... подальше от сей Божьей твари. Натали, возьми котенка и садись в карету. - Котенок уже смирился, что вкусный кусок отобран и довольствовался тщательным вылизыванием передних лапок, впрочем, время от времени поднимая носик и усики в поисках приятного запаха.

Отредактировано Маркиза де Комбале (2016-02-20 19:42:58)

Рошфор выслушал маркизу с приличествующей почтительностью, и уже собирался было спросить о чем-то как вдруг возмущенная тирада юноши, о котором он собственно, уяснив в чем дело - почти успел забыть, заставила его обернуться.
- Вы ко мне обращаетесь, сударь? - почти мягко отозвался он, вскинув бровь, и неторопливо окидывая взглядом юношу с головы до ног. Горячность, вкупе с широкоскулым лицом, острыми глазами, и что более всего акцент, с головой выдававший гасконца - все это вместе заставило графа едва заметно дрогнуть уголком губ, обозначая не то улыбку не то насмешку. - Милостивый государь, я крайне редко трачу свое время на то, чтобы кого-либо учить, поскольку весьма его ценю.
Рошфор с сожалением поглядел на второго молодого человека, повидимому слугу этого не в меру ретивого гасконца, который как раз пытался засунуть несчастные рыбьи останки в карман. Страшно было даже подумать о том, как в результате этой процедуры начнет благоухать сам этот бедолага, не говоря уже о том "с глаз долой" в данном случае отнюдь не означало "из носа вон"
- Но поскольку вы явно лишь недавно прибыли из Гаскони, позвольте все же преподать вам второй совет. - продолжил он все тем же спокойным тоном, словно бы с ленцой выговаривая слова. - Помимо того, что к знатным дамам не принято приближаться, имея в руках подобный дурнопахнущий предмет, вам нелишне знать, что затевать ссору в присутствии дамы - тоже поступок не самого лучшего тона, поэтому будьте любезны оставить в покое вашу шпагу, сударь. Вы оказали маркизе услугу, я вам за нее благодарен, но не вижу причин затягивать это приятное знакомство, тем более в сопровождении вышеупомянутого аромата, который не стал слабее от того, что источник его скрыт с глаз. - и отвесив юноше небрежный полупоклон, он предложил племяннице кардинала руку.
- Позвольте проводить вас до кареты, маркиза?

- Да, конечно, граф. Но позвольте, я задержусь...
Марии было чуть неловко, но даже ей нечем было возразить графу. Наоборот, она отдавала должное его прекрасной выдержке и лишь умоляюще посмотрела на юношу: "Месье, молю Вас, не перечьте графу! Понимаю Вашу незаслуженно ущемленную гордость, но потренируйте её на ком-то другом, равном, столкновение с кем не станет для Вас роковым! Позвольте мне этим, этой просьбой, этой вроде бы ещё одной услугой с Вашей стороны Вас же и отблагодарить."
- Позвольте, мне задержать Вас на минуту, граф, чтобы ещё раз выразить признательность сему молодому человеку...- ещё одно склонение головы в адрес молодого дворянина, и тут шум с другой стороны заставил её оглянуться, чтобы увидеть поднимающегося и отряхивающегося слугу. Она с трудом сдержала улыбку, что могла бы быть обидной, и опустила глаза "Я так и знала! Он попробовал заискивать перед Натали! Безуспешно. Кто б сомневался! Нет, Натали в монахини не собирается, просто с ней лучше искренне и без лести. Покажите этой девушке реальную заботу о ней, и кто знает... Да... Можно подумать, что этот праздник, почти языческий праздник смеха угоден Богу... Интересно, кто или что следующее заставит меня смеяться?..."
Она села в карету. Натали молча указала на корзинку, которая будто ожила и сама сыто урчала, иногда причмокивая: чуть просыпаясь, кошечка опять вылизывала лапки. Вдруг Мари-Мадлен почувствовала в рукаве какую-то маленькую холодную вещицу: "Монетка! Неплохо! Хоть чем-то отблагодарить, помимо слов." Она положила руку на окно и будто нечаянно, будто не заметив, выпустила монету "Хорошо бы она упала под карету, но да пусть будет как Богу угодно". Натали заметила, но и не то, что бровью не повела, а вообще не сочла достойным своего внимания: ей платили хорошо, маркиза - дама хозяйственная, чего ей, Натали, за чужие деньги переживать? Она ведь не казначей.

Отредактировано Маркиза де Комбале (2016-02-25 22:38:07)