Третьего дня на рассвете, когда апрельское ласковое солнце еще только золотило крыши парижских домов, через южную заставу в Париж въехали трое всадников. Один из них держался более высокомерно и властно, чем двое других, из чего опытный наблюдатель мог бы сделать вывод – это вельможа в сопровождении двух слуг решил посетить в столь ранний час столицу французского королевства. В последние недели в славный город, ради которого Генрих Бурбон когда-то в очередной раз сменил вероисповедание, приняв мессу, стекалось много приезжих, через все его ворота. И связано это было с предстоящей свадьбой сестры короля Людовика XIII Бурбона Генриетты-Марии Французской и английского монарха Карла I Стюарта. Свадьба была назначена на 11 мая 1625 года, где Стюарта должен будет представлять по доверенности любимчик его батюшки Якова Джорж Вильерс, герцог Бэкингем. Можно было не сомневаться, что к тому моменту Париж станет напоминать бочку с просоленной рыбой, что стояли в сараях рыбаков возле лодочной пристани Сены.

- Ваше сиятельство, во дворец кардинала? – спросил один из всадников того, который ехал посредине, когда все трое оказались у Сен-Жерменского аббатства, нарушив молчание последних часов.
- Нет, - коротко ответил мужчина в темно-оливковом одеянии, черном плаще и черной шляпе, надвинутой почти на самые глаза. – В дом на улицу Клери, - одному из доверенных лиц Армана дю Плесси нравился этот дом именно тем, что расположен он был на маленькой улочке, совсем недалеко от поместья Анжен, купленного в прошлом году Ришелье, где Его высокопреосвященство развернул масштабное строительство, призвав на помощь своего друга, архитектора Лемерсье, и в особенности де Варду, а это был именно он, импонировало это жилище тем, что о нем почти никто не знал, кроме двух слуг, которых он брал с собой, отправляясь в путешествия по заданиям кардинала, и его любовницы. Она и назначила ему встречу именно там, сообщив дату своего приезда письмом, гонец с которым его нашел в Мадриде. Оказавшись дома, маркиз написал записку Рошфору, и, отправив ее во дворец Ришелье, позволил себе отдохнуть с дороги.

*****

- Поторопитесь, миледи, я не хочу заставлять Рошфора ждать, - сняв с прикроватного пуфа элементы одежды шпионки кардинала, на этот раз мужского одеяния, в котором леди Винтер вернулась в Париж из Англии, Вард бросил их на постель, где в подушках еще нежилась его любовница.
Сам он был уже готов выезжать на встречу с соратником по службе первому министру Франции, назначенную в неприметном трактире у Сен-Антуанских ворот. Хорошо, что дама была привычна к мужскому костюму, и приехала в Париж именно в нем, иначе явление женщины, красивой женщины, в едальне произвело бы фуррор. Пришлось бы изменять место для свидания с доверенным лицом кардинала.
Парой движений гребнем, и волосы, после ночи падающие на лицо, были привычно убраны назад.

- Я жду вас во внутреннем дворе, сударыня, - плащ застегнут, тень от полей шляпы почти скрывает лицо. Франсуа поклонился любовнице, и, поцеловав ее тонкие пальчики, вышел из комнаты. Двое дворян, бывших у него в услужении, уже оседлали лошадей. Интересно, где миледи оставила свою камеристку, вернувшись в Париж? Вряд ли дозволила ей поехать домой. Шпионы Ришелье знали, что и за ними внимательно следит око их господина. Наверняка, у всех известных ему домов его порученцев, были расставлены соглядатае. Если не его, так отца Жозефа. Эти двое желали знать каждом вздохе любого из французов. И не только французов.*

_{*согласовано с Рошфором и леди Винтер}

Отредактировано Франсуа де Вард (2016-02-10 18:20:06)

Заботу о своей персоне Шарлотта приняла как нечто само собой разумеющееся. Подарив мимолетную улыбку Рошфору, дама грациозно опустилась на предложенный стул, укрытый плащом де Варда.
Слова любовника заставили леди Винтер встрепенуться и с интересом посмотреть на собеседника. Шпионка кардинала прекрасно понимала суть их встречи. Им необходимо было обменяться информацией перед тем, как явиться пред светлы очи его высоко преосвященства. Как бы ты хорошо не служил на благо Франции в лице ее первого министра, знать о настроениях сильных мира сего всегда полезно. Это повышает шансы на выживание и увеличивает ставки в игре, которую они ведут с судьбой.
На этот раз маркиз начал первым. Что же, известия любопытны, хоть и вполне ожидаемы. Она тоже прибыла не с пустыми руками, но начать стоит издалека.
— Тайна, известная троим, перестает быть тайной. — Иронично усмехнулась молодая женщина на замечание де Варда. — Полагаю, весьма скоро о содержании этих писем будут судачить уже и во Франции.
Намек был совсем непрозрачным. Впрочем, притворяться и выражаться более тонко здесь и сейчас не было особой необходимости. Каждый участник своеобразного застолья отлично представлял себе цели и задачи этого свидания.
— Совсем иначе обстоят дела в Англии. — Продолжила Миледи негромко, переведя взгляд на принесенный кувшин. Ей хотелось пить, и она искренне рассчитывала, что ее безмолвная просьба будет услышана. — Карл I – ужасно мрачный тип. Хотя, кажется, герцог Бэкингем вполне привык блистать за двоих. Его собственного обаяния, по-моему, более чем достаточно, а уж если добавить сюда королевские амбиции… Боюсь,нас ждет незавидная участь слепцов.

- Дурак тот король, который полагает, что она правит сам, - взгляд Варда проследил за взглядом любовницы, но ни один мускул не дрогнул на его теле, чтобы поспешить ухаживать за ней. Нет, моя дорогая, одели мужское платье, не переломитесь, и чтобы налить себе вина. Но Рошфор оказался более галантным кавалером, хотя маркиз сомневался, что его галантность найдет должный отклик в сердце этой женщины, чье тело было великолепно, но в душу к ней лезть стоило, лишь вооружившись разумом.

- Подле Палеологов, Капетингов, Тюдоров, Валуа, Борджиа и прочих, всегда были те, кто писал историю за них, будут они и подле Бурбонов, Стюартов и Габсбургов, - равнодушная усмешка скользнула по лицу мужчины, как тень от крыла птицы, пролетающей над песками пустыни. – Вопрос в том, насколько мы..., - под «мы» де Вард подразумевал Ришелье и всех тех, кто был к нему приближен, и служил не только за золото, но и за его славу. Себя Франсуа к этим людям относил мало, он прежде всего служил сам себе, а потом Первому министру. Леди Винтер была той же яблони плодом, по его мнению, но Рошфор, он был предан кардиналу до кончиков волос на его макушке. И Вард в его присутствии ни разу не давал усомниться кардиналисту в том, что и он себя считает таким же преданным дю Плесси. Он и был таким, поскольку ни одного более выгодного предложения никто ему пока не сделал. И у маркиза хватало ума понимать, что вряд ли кто-нибудь способен присовокупить к своим обещаниям нечто большее, чем Ришелье.
– Именно в том, насколько мы сможем управлять или иметь влияние на тех, кто у тронов европейских держав, - изящные длинные пальцы потомственного дворянина рода Креспенов коснулись олова наполненного графом кубка. Коснулись, но не спешили обхватить.

- Миледи, если в ваших силах сделать так, чтобы король Карл слушался во всем своего первого министра, а тот в, свою очередь, будет внимать лишь вашему голосу, то, на мой взгляд, это весьма понравится Его Высокопреосвященству, - дю Бек послал Шарлотте взгляд, который ничуть не противоречил его словам. Он не был привязан к любовнице столь нежной страстью, чтобы не поделиться ей с Джорджем Вильерсом, если того требуют интересы кардинала.
- Я, в свою очередь, не могу похвастаться, что могу достигнуть подобных успехов. Пиментель неплохо меня принял при дворе юного Филиппа, но он столь страшен, что подпускает к себе только уличных шлюх, купленных за золото. Я пытался подложить под него неглупых особ, но Гаспар чурается всех женщин, которые способны связать более двух слов, - Вард не считал это поражением, хотя определенное неудовольствие фиаско с дамами, подосланными в опочивальню советнику Габсбурга, ему доставило. Однако, он сумел снискать, если не дружбу этого уродца, то расположение. Особенно тому нравилось называть своим лучшим собеседником отчима внебрачного сына Бурбона. На этом поле еще можно было сыграть недурно.

- Так что, говорите, Рошфор, Преосвященство недоволен Бэкингемом? Быть может наша прелестная леди Винтер сможет укротить этого тигра для кардинала и завести его в клетку? – холод металла кубка приятно пришелся к подушечкам пальцев, взявшим его, а вино ласково согрело нутро, заставив чуть ярче окраситься блеклые тонкие губы шпиона.

— Артиллерия Вильярса расходует заряды столь же щедро, как и жемчуг. — Иронично заметила Миледи. — Под его обстрел не попали разве что ленивые и напрочь лишенные любопытства. Что же касается безрассудных поступков, - Шарлотта в задумчивости покусала нижнюю губу, — полагаю, найдутся те, кто не сочтет за дерзость подобную храбрость и во всеуслышание поаплодируют герцогу, когда бастионы падут. Видите, граф, я даже не говорю «если», ибо совершенно уверена, что устоять перед обаянием этого человека невозможно.
В разговоре возникла короткая пауза, связанная с появлением мальчишек, которые сноровисто накрыли на стол. Леди Кларик нехотя вытащила из плетеной корзинки тонко отрезанный ломоть хлеба и в рассеянности принялась его крошить. Спохватившись, отодвинула от себя испорченный кусок и принялась пальчиком выкладывать из самых крупных крошек слово «Королева», украшенное замысловатым вензелем.
— Боюсь, маркиз, что в случае с перепиской ее величества с братом наши дела не столь плачевны, каковыми они могут оказаться, возникни переписка между королевой Анной и Бэкингемом. — Продолжила беседу леди Винтер, не прекращая своего занятия. Ей оставалось выложить еще одну букву и завершить очередную завитушку. — Герцогиня де Шеврез – великолепный игрок, и ее каналы с Англией труднодоступны даже для всевидящего ока его высокопреосвященства. Но не будем о грустном!
Встрепенувшись, дама потянулась к сиротливо лежащим на углу стола листочкам. Сочтя, что мужчины достаточно заинтригованы, она развернула первый из них и с выражением принялась читать.
— «На этом ложе будет место бою!
Скорей обвейте шею мне рукою
И дайте в губы вас поцеловать.
Забудем все, что вам внушала мать.
Стыдливый стан я обниму сначала.
Зачем вы причесались, как для бала?
В часы любви причесок не терплю,
Я ваши косы мигом растреплю».*
Закончив декламировать последнюю из записок, Миледи отложила листки в сторону и потянулась к кубку с вином. Поднесла его к губам, сделала небольшой глоток и тут же отставила. Подняла взгляд на собеседников и улыбнулась.
— Его светлость достаточно откровенен в своих желаниях, не так ли? Впрочем, столь красивому и влиятельному вельможе это простительно. И простить ему подобную слабость готова не только столь покладистая дама, как я.
Остро заточенные ноготки леди Винтер выстучали замысловатую дробь по столешнице. Ресницы опустились, скрывая насмешку в глазах дамы. Она искренне считала, что все мужчины – слабые существа, легко подпадающие под влияние умных и расчетливых женщин. Ну, почти все… Пожалуй, кардинала Ришелье Шарлотта была готова отнести к иной категории. Но, он ведь лицо духовное, а это совсем другой коленкор.
— Однако это милые шалости. Всего лишь шалости… — Негромко произнесла шпионка, аккуратно складывая бумаги и возвращая их на прежнее место. — Впрочем, иногда даже милые шалости могут иметь серьезные последствия. Особенно, если этого пожелает монсеньор.
Умолкнув, молодая женщина ловко подцепила с ближайшего блюда полупрозрачный ломтик сыра и, чуть запрокинув голову, поднесла его ко рту. Миг, и розовый, как у котенка, язычок быстро облизал губы, а глаза довольно сощурились.

Пьер Ронсар. Сонет «Любовное».

Де Вард медленно, словно каждое движение челюсти ему давалось с трудом, пережевывал вяленое мясо, и молча слушал своих собеседников, переплетя изящные, с отсутствием узловатости на суставах, пальцы рук в замок, и смотря перед собой, а не на Рошфора или Шарлотту. Он не любил излишне смотреть людям в глаза, и позволять им заглядывать в свои. Когда не видишь чужих эмоций, не видишь движений лица говорящих, и стараешься откинуть даже звуки голоса, воспринимая сказанное, как чистейший материал, самородок благородного золота без примесей, слова воспринимаются, как писанные на бумаге, и несут с собой только информационный смысл, для чего и предназначены.

Фраза Миледи о герцогине де Шеврез заставила на мгновение расшириться зрачки в светло-зеленых глазах Креспена. Вот в чьи ларцы он с удовольствием бы запустил руку. И не для того, чтобы выудить оттуда драгоценности, а пошелестеть бумагами этой дамы, которые хранили множество секретов. Попробовать стоило, но на такое дело нужно было одобрение Ришелье, чтобы Красный герцог знал, где может пропасть его человек, если что-то пойдет не так. Дю Плесси достаточно доверял каждому из сидящих сейчас за одним столом людей, и полагался не только на их ловкость, но и на способность вершить политику его именем, как по его указке, так и без нее.* Но некоторые инициативы подлежали непременному согласованию. Де Вард хорошо знал эту грань, и никогда не позволял себе переступить через нее.

- Чтобы разжечь войну между двумя странами, Рошфор, иногда достаточно самовлюбленности и тщеславности выскочки, типа Оливареса, - Франсуа заговорил, наконец проглотив кусок оленины и запив его глотком вина. - Или Бэкингема. Вопрос в том, нужна ли эта война Первому министру Франции и самой Франции. До сих пор, насколько мне известно, наш хозяин старался избежать войны, как с нашими соседями на юге, так и со Стюартами.* Но в любой момент Его преосвященство может счесть, что мир более невозможен, а грохот пушек неизбежен. И тогда нам всем придется подышать и дымом, и порохом. А причиной может стать какая-нибудь писулька, типа той, что нам зачитала леди Винтер. И важно не содержание ее, а отправитель и адресат, - уголки тонких бледных губ мужчины дрогнули в подобии улыбки. Он взял ручку Шарлотты в свою и поднес ее к ним, запечатлев на нежной коже женщины поцелуй полный почтения и восхищения.

- Присовокупите эти бумажки к своему устному докладу кардиналу, сударыня. Уверен, они доставят ему отдельное удовольствие, и может он даже поддразнит Вильерса, заставив своих музыкантов положить именно эти строки Ронсара на мелодию.
Отпустив ручку женщины, Франсуа поднялся со своего места.
- Я оставляю вас, господа, - привычными жестами до бровей была опущена шляпа и на руки натянуты перчатки. – Не будем больше заставлять ждать Его преосвященство, и я пойду первым. Миледи, не прощаюсь, встретимся во дворце Ришелье. Рошфор, всегда рад видеть вас, - скользнув кончиками пальцев по краешку полей своей шляпы, маркиз покинул сначала комнату, где они все собрались, а потом и сам трактир.

_{*согласовано с Armand-Jean de Richelieu}