В карете повисла напряженная тишина. Колючий взгляд первого министра Франции скользил по лицу племянницы, как будто Ришелье пытался определить, о чем думает Мари-Мадлен. Недавний разговор с маркизой оставил неприятный осадок в душе кардинала. Больше всего Армана смущал не отказ молодой женщины исполнить его просьбу, а то, что Комбале, как казалось герцогу, сомневалась в правильности его действия.
Посвящать Мари-Мадлен в то, что произошло ночью в саду, Ришелье не собирался. К тому же, сплетни сделают свое дело и без него.

- Его величество изъявил желание поохотиться сегодня. Наш король – заядлый охотник.  Чего нельзя сказать о его брате. – Ришелье умолк, не желая вновь начинать разговор о Гастоне. Маркиза явно дала понять, что ни на какое сближение с герцогом Анжуйским, в угоду дядюшкиным желанием, не пойдет. А первый министр Франции дважды не обращался с одной и той же просьбой.
- Сегодня прохладно. Но, Мари-Мадлен, Вы должны присутствовать на этой охоте. Возможно, Вам и не по нраву все эти увеселения, но здесь Двор, а не монастырь кармелиток, Вы – придворная дама, а не монашка. Поэтому Вам придется соответствовать.

Карета остановилась. Участники охоты, уже собравшиеся в условленном месте, разделились на группы. Особое внимание привлекала оживленная группа, центром которой  был юный принц. Ришелье, встретившись взглядом с Гастоном^*, поклонился герцогу. Принимать участие в охоте министр, конечно же, не собирался. Но не появиться здесь он не мог. Засвидетельствовать почтение одним, напомнить о своем существовании другим – тоже своеобразная охота. И ей нельзя пренебрегать.
Спустившись по откидной подножке, Ришелье подал руку маркизе, помогая ей выйти из кареты.

^* Согласовано с герцогом Анжуйским

- Нет, Мари, - отрезал первый министр Франции, отвечая, как всегда одинаково четко и своим врагам, и друзьям, и родственникам. – Герцог и так знает, что Вы – моя племянница, Ла Комбале. Достаточно с него и этого. К тому же, я помню наш с Вами разговор, и, поверьте, уважаю Ваше решение.

Ришелье лукавил. Как бы он хотел, чтобы племянница стала для него помощницей не только в домашней обстановке, но и союзницей на поле политики. Ришелье видел в ней ум, решительность, знал, что она безгранично ему предана. Имея такой тыл, первый министр мог бы многое сделать.
Кардинал вновь остановил свой колючий взгляд на группе дворян, окружавших принца. Королева-мать любила этого мальчишку. А он, в свою очередь, бегал к ней со своими бедами и сомнениями. Это Арман знал точно. В свите Марии Медичи тоже были преданные ему люди.Чутье первого министра Франции подсказывало, что от юного герцога  он еще получит порцию проблем. Мальчишка не будет мириться с положением брата короля. К тому же сейчас, когда он, в виду отсутствия наследников у Людовика, являлся единственным претендентом на Французский трон.

Они с маркизой отошли уже на достаточное расстояние от кареты^*.
- Надеюсь, кобыла спокойная? – Вопрос кардинала был произнесен как всегда спокойным голосом, не выдавая волнений и переживаний. Лошадь, которую подвели к племяннице, была белой масти, и, на первый взгляд, отличалась спокойным характером.
- Я буду неподалеку, Ла Комбале. Мой секретарь должен привезти сюда бумаги, которые я должен изучить. Это не терпит промедления. А Вы развлекайтесь, дитя мое. И, поверьте, наш недавний разговор ничуть не огорчил меня.
Кардинал решил не торопить события. Пусть его племянница успокоится, после этого разговора. Он не собирался давить на нее. Хотя сейчас маркиза могла бы оказать дяде неоценимую услугу. В том возрасте, в котором находился Гастон, принято увлекаться дамами, так почему этой дамой не стать Мари-Мадлен? Она красива, скромна, начитана и может стать ему другом, доверенным лицом. Ах, юность, юность. Арман вспомнил свои семнадцать лет и улыбнулся. Юность - пора нехитрых желаний, когда кажется, что весь мир может принадлежать тебе, и лишь со временем понимаешь, что для этого нужны годы упорной работы.

^*Согласовано

Какое счастье было слышать вокруг себя французскую речь, снова видеть знакомые лица. Еще одна жертва династического брака принцесса Кристина наслаждалась этим путешествием в Кале, провожая свою сестру Генриетту в Англию. Придворные и Франции и Англии старались перещеголять друг – друга в галантности и изысканности нарядов. Королева-мать, посчитав такую поездку для себя слишком утомительной, осталась в Париже, предоставив своим детям наслаждаться молодостью и теми удовольствиями, что сулит путешествие.
А они были молоды, они любили жизнь и те права, что давало им их положение. Конечно, никто не забывал об обязанностях и рамках этикета, но все равно это было все менее строго, чем в станах дворца.
Герцогиня Савойская почти всю ночь проболтала с сестрой, сама вспоминая свой отъезд в Савойю шесть лет назад. Кровь Христова, как любил говорить их отец, ей тогда было тринадцать лет, а Генриетте повезло подольше остаться во Франции. Но, даже после почти бессонной ночи, дочь Марии Медичи не стала отказываться от охоты, которую король решил устроить в предместьях Амьена. Ее даже не остановило хмурое и довольно холодное утро. Когда еще удастся побаловать себя таким развлечением?

Гастон, который восседал верхом на великолепном гнедом жеребце, был, бесспорно, хорош. Герцогине Савойской оставалось лишь позавидовать тому, что мужчины могли взять с собой верховых лошадей, тогда как дамам такая роскошь была недоступна. Их во время пути прятали в каретах, словно жемчужины в раковинах. Но у некоторых дворян  была не одна лошадь, и дамам не пришлось скучать.
Король запаздывал, придворные томились в ожидание, и герцогиня развлекала себя беседой со своей статс-дамой.
- Вот, сударыня, наглядный пример, как важен выбор лошади на охоте, - герцогиня Савойская указала рукой, затянутой в лайковую перчатку расшитую серебром на всадницу на белой лошади. Животное явно искало развлечений само по себе, не обращая внимания на всадницу.
- Кто это? – спросила Кристина. Она не смогла разглядеть со своего места лица дамы. Впрочем, Гастон оказался галантен, помогая даме поправить подпругу и развлечь ту беседой. Конечно, не было слышно слов, но можно было видеть жесты всадников и движение лошадей.
- Мари-Мадлен де Виньеро де Пон-де-Курлей, маркиза де Комбале, племянница кардинала Ришелье, - услужливо подсказала стат-дама своей госпоже.
Кристина Мария де Бурбон лишь кивнула на слова придворной дамы. Ришелье. Вездесущий первый министр Франции, решивший заставить считаться всех со своей политикой.

Тронув хлыстом свою лошадь, герцогиня направилась в сторону своего младшего брата, желая стать свидетельницей его разговора с маркизой. Но, увы, даже желания принцесс не всегда выполнимы. Как только герцогиня Савойская приблизилась, лошадь племянницы кардинала вдруг проявила беспокойство и понеслась в сторону озера.
- Гастон, у тебя есть возможность оказать услугу кардиналу, - быстро шепнула она герцогу Орлеанскому, многозначительно улыбаясь. Сегодня Гастон остановит строптивую лошадку маркизы, а завтра… разве можно загадывать, что будет завтра, но в одном герцогиня была уверена, что кардинал этот поступок запомнит. Не факт, что оценит, но запомнит.

"Нет, она точно сумасшедшая! Кто накормил бедное животное пижмой, признавайтесь? И лучше добровольно и мне - выгорожу перед дядей. Интересно, а падучая у лошади бывает?" - самые бестолковые мысли толпились в голове, будто пытались согреться друг о дружку. С виду же маркиза просто поглаживала и похлопывала лошадь, приговаривая: 
-- Ну, моя хорошая, накупалась? Ну и хорошо, ну и умница, а теперь пойдем на берег греться. Ну же! - Мари попробовала говорить с лошадью, как с больной, только что очнувшейся от бреда. Слава Богу, тут и принц подоспел. Лошадь, никак не реагировавшая на всадницу, повернула к тому голову, обернулась и пошла к берегу.
- Да, я держусь, - маркиза кивнула, стараясь не стучать зубами. Юбки стали тяжелыми и холодными. - Благодарю Ваше Высочество за заботу, я в порядке. - Горячая рука - да, вот что ей было сейчас нужно! За это прикосновение молодая женщина была благодарна чуть ли не больше, чем за вызволение из озера. Вот сейчас вот, в эту самую минуту, совсем на мгновение  - не более! - она поняла изменщиц, если в своей семье они не находят такого тепла. Она даже не очень охотно отстранилась, когда юноша спешился. Ну вот, она на земле. Своими ногами, без всяких носилок, что ей померещились в минутном кошмаре. Она даже в состоянии оказалась поприветствовать герцогиню Кристину Савойскую и вновь обернулась к принцу.
- Ещё раз благодарю Ваше Высочество. Должна сказать, я уже готовилась принять этот день как последний в жизни... - О худших фантазиях Мари-Мадлен не стала рассказывать, - я готовилась принять этот день как последний в жизни, но Господь послал Вас. Всё, что мне сейчас нужно, это успокоиться и наверное, немного вина. Единственное, о чем смею просить Ваше Высочество - это проводить меня до кареты. - Она вновь приняла руку принца, почувствовав здоровый жар его руки. "А вот как бы мне на днях не свалиться с жаром, но несколько другим". Она принялась вспоминать, чем их, девчонок, лечили в пансионе.

Отредактировано Маркиза де Комбале (2016-09-04 21:16:15)